Перекрёстки времени[СИ] - Марина Казанцева

- Ты потерял его? - догадалась девушка.

- Да, мы были в прошлом, и он ускользнул от меня, - хмуро буркнул Лён, разглядывая на обивке старого дивана следы давленых клопов. Он передумал садиться и теперь медленно расхаживал по комнате, скрипя рассохшимися половицами - гостиница была дрянной и неопрятной, зато стояла в удобном месте, откуда видно подходы ко входам - чтобы второй раз не проморгать городскую стражу, вздумай на них опять объявлять облаву.

Кажется, она успела подружиться с Юги, и даже не знает, что этот молодой бастард должен пройти долгий путь и, в конце концов, стать Лембистором. Лучше было ей не знать этого, уж больно памятны должны быть ей те приключения в Сидмуре. Джакаджа тот, кто должен был далее стать Лаваром Ксиндарой, и по логике событий должен оказаться в том камне на краю области Дерн-Хорасада. Когда Лён его освободил во время путешествия за Красным Кристаллом, тот помнил Румистэля, как своего врага. Да, Румистэль запаял его в этот камень, и этим Румистэлем был сам Лён. Так спрашивается, как оно могло так получиться, что сам Джакаджа в это время был свидетелем своей же участи? Вот это никак не складывалось в голове. Или встречи с Лембистором в прошлом ещё не закончились?

Он отвлёкся от своих невесёлых мыслей и посмотрел на Наташу: как она отнеслась к вести об исчезновении Джакаджи. И поразился: в её лице не обнаружилось ни удивления, ни сожаления, а даже вроде бы какое-то не слишком хорошо скрываемое удовлетворение. Быть этого никак не должно, не такая же она подлюка, чтобы радоваться неприятностям Лёна или беде с Юги.

- Я видел Гомонила, - проговорился он, слегка сбитый с толку этим таинственным выражением её лица, - И он сказал мне, что надо искать книгу.

- Да что ты говоришь?! - искренне изумилась девушка. - Так-таки и надо? А я-то, дура, думала, что это всё мои фантазии! Хочу стать страшно сильной ведьмой и покорить себе весь мир!

- Ну ладно издеваться! - смутился дивоярец, - Тут такое дело запутанное с этим Румистэлем...

- А, то есть, это он виноват, не ты! - догадалась Наташа.

- Если будешь насмехаться, ничего не расскажу!

- Я вся внимание! - уверила она.

- Ну ладно, в другой раз, - передумал он, соображая, что рассказывать всё слишком долго, а реакция слушательницы будет слишком неоднозначной и потому это займёт не меньше времени, чем его разговор с Гомониилом.

Состояние Лёна объяснялось тем, что он стал слишком долго пропадать в образе Румистэля, при том как бы утрачивая себя. Раньше переход из прошлого в настоящее происходил без потерь, а теперь он чувствует себя, как замороженный. Известия о странностях, связанных с его личностью, подействовали на него угнетающе - примерно так же, как воспринимал своё раздвоенное состояние и Румистэль. Им никак не удавалось соединиться.

- Лён, отдай мне моё зеркальце, - внезапно обратилась к нему Наташа.

- Какое твоё зеркальце? - испугался он, вспомнив вдруг как однажды она взяла в руки его эльфийскую вещицу и, пока не согласилась отдать, он не сумел приказать зеркальцу.

- Ну, дай зеркальце хоть на минуту, - попросила она, - я отдам тебе, просто кое-что глянуть нужно. Неужели ты мне не веришь?

Мучаясь от сомнений, он достал заветную вещицу и отдал ей. И не ошибся: дальнейшее произошло мгновенно.

Едва взяв в руки зеркальце, девушка глянула в него и произнесла одно лишь слово: Пантегри. А в следующий миг исчезла, и дивоярец лишь уловил долю мига, когда на её месте образовался быстрый вихрь и в один момент всосался в зеркальце. Наташа испарилась вместе с эльфийской штучкой.

В весёлом заведении шла гульба. Субботний день, и дивоярцы неплохо проводят отпуск. Хорошая компания собралась тут: молодые маги из небесного города и местные красотки. Все искренне развлекались, и только один рослый красавец экзотической внешности хранил задумчивое молчание. Он сидел со стаканом местного вина, но не пил, а только катал его в ладонях.

- О, нашего полку прибыло! - весело воскликнула разбитная девица, сидящая на коленях одного из дивоярцев. Она указала на пробирающуюся среди столов красивую девушку в небедном платье. Та явно направлялась к сидящему в задумчивости Пантегри, и, кажется, на этот раз приунывший жаворонарец найдёт себе пару. Тот в самом деле поднял глаза и увидал незнакомку. Он взрогнул и уронил стакан, разлив вино. Вскочил с места и с высоты своего богатырского роста уставился на хрупкую, изящную незнакомку.

- Зачем ты здесь? - сдавленно спросил он, и звук его голоса потонул в весёлом шуме.

- Я ждала тебя, - проговорила она, делая попытку взять его за руку.

- Не жди, - отрывисто бросил он, - я больше не приду.

- Эй, Пантегри, что-то ты невежлив с дамой! - закричали жаворонарцу подвыпившие девицы.

Он двинул на выход, ведя за собой девушку. На улице Пантегри заговорил:

- Я верил тебе, а ты меня обманула. Я всё знаю о тебе. Мне Брунгильда показала.

- Что же она тебе показала?

- Я слышал как ты договаривалась с тем типом, которого выдала за брата, чтобы подставить меня с этой книгой. Ты отправила меня под меч валькирии на безнадёжное дело. Но будь спокойна, дорогая, уж не знаю как тебя называть, эта книга надёжно спрятана, и тебе не добыть её с твоим сообщником. Дивоярцы не идиоты, чтобы держать её в таком доступном месте, как здание Совета. А в том месте, где ты указала, лежала обыкновенная книга из библиотеки! Вас ждали там и подложили вам обманку! Они знали, что вы попытаетесь украсть книгу! А настоящего хранилища вам ввек не найти!

Всё это он выкрикивал, забыв о том, что на них могут смотреть, и явно потеряв самообладание. Душа Пантегри страдала от предательства той, которую он любил. Он столько раз в мыслях представлял себе эту сцену встречи с Изабэль и воображал себе те презрительные слова, которые он бросит ей в лицо. Но в то же время мечтал, чтобы она опровергла всё и уверила его в ошибке. Брунгильда ведь тоже может заблуждаться. И теперь его сорвало, потому что в глазах Изабэль или как её там, он не видел ни малейшего раскаяния. И более того, она казалась слишком хладнокровной.

- Спасибо тебе, Пантегри, - неожиданно сказала она, отступая прочь.

- За что спасибо?!

Но она не ответила и быстро стала удаляться и потерялась в вечернем сумраке.

- Зеркало, покажи мне "Гениус Алама", - попросила она волшебную вещицу, достаточно удалясь от разгневанного жаворонарца.

- Её нет на Селембрис, - ответило зеркало детским голоском. - Ни в Дивояре, ни на земле, ни в пещерах, ни под землёй.

- Всё очень скверно, - сказала она, возвращаясь к ожидающему её Лёну.

Вести были хуже некуда. Их ходы заранее предвидели в Дивояре и устраивали контрмеры. Несомненно, в этом чувствовался тактический талант Брунгильды - иметь её врагом никому не пожелаешь.